Турецкая гордость - хаммам

Желание попариться, сходив в баню, испытывают многие из нас. К тому же, для некоторых людей баня – это ещё и некий символ свободы: от всего — от условностей (не нужна одежда), социальных предрассудков (все голые — равны) и т.д. Россияне любят париться, причём делают это не только в родных пенатах. Если выпадает случай, то с удовольствием посещают бани и на отдыхе за рубежом, где также существуют свои банные традиции. Как же без них! Кому-то нравится, кому-то — не очень! Но это, скорее, дело вкуса, пристрастий и привычек. 

Баня в определенном смысле — предмет метафизический. Расхожий эвфемизм: душа воспарила к небесам — не взлетела, а именно воспарила! — встречается уже в банных панегириках Марциала. Церковь воспользовалась им как неоспоримым аргументом в пользу чистоты нравственной и возвела в культовую фразеологию. 

Турецкие бани были, есть и будут истинным раем Востока. Фото: sovetnews.com

Исторически в мире сложилось несколько видов бань. Самые известные из них: русская паровая с высокой влажностью; римская и турецкая — с горячим и сухим паром при низкой влажности воздуха; финская – сауна, где влажность воздуха невысока; японская – фуро и сэнто… О турецком хаммаме ниже и пойдёт речь.

Классика жанра

Воспетые Шахерезадой, турецкие бани были, есть и будут истинным раем Востока — в Дамаске или Каире, Омане или Стамбуле. Это храмы для правоверных мусульман, где очищаются душой и телом. Хаммамы — это океан чувств и чувственности, это излюбленное место отдыха, где все равны, поскольку социальные различия уходят прочь вместе с оставленной в предбаннике одеждой. В набедренных повязках посетители бродят по лабиринтам коридоров, отделяющих комнаты отдыха, мускаллы, от бань, хаммамов. Иногда эти бани ещё называют римско-турецкими или даже римско-ирландскими (в Европе последние появились в 1856 году, с лёгкой руки одного ирландского врача, который несколько «модернизировал» восточную баню). 

Восточные традиции давние — арабов, если верить историческим источникам, научили ходить в баню римляне. Турецкий хаммам (то есть «распространяющие тепло») — яркий образчик того типа бани, которой отдают предпочтение в арабском мире. Это одна из версий, турки, например, расскажут совершенно иную.

Некоторые неискушённые в правилах поведения в хаммаме россияне, впервые посетив настоящую турецкую баню, поначалу теряются. Если никто не подскажет, начинаются долгие поиски парной, но иногда она так и не находится. Поэтому в сердцах принимается решение довольствоваться услугами одного лишь банщика, который на специальном мраморном ложе «отмылит и отмочалит» по полной программе — впрочем, он за этим здесь и находится. Потом — душ и массаж в предбаннике. Все — разочарование полное, поскольку заветное желание прогреть косточки так и не исполняется. Случается и такой конфуз! 

Полное блаженство — тело, словно река, вышедшая из собственных берегов. Фото: tr.eyeni.info

На самом же деле ритуал всех восточных банных процедур установлен давно. Стандартный хаммам в Турции, не претендующий на элитарность, выглядит примерно так. В отдельной комнатке, узкой как коридор в сталинской трёшке, нужно раздеться – по сути, это и есть предбанник. В этом помещении постоянно поддерживается температура примерно 28-34 градуса. Отсюда путь один – в более тёплое помещение. В него посетитель хаммама направляется лишь в одной набедренной простынке. Далее смотритель бани вручает деревянные сандалии (хотя и не всегда) и провожает в парилку, где человека уже поджидает банщик – как турки иногда шутят, он одновременно и твой раб, и твой повелитель. Затем моющегося укладывают на беломраморный стол – так называемую супу («плоский камень») рядом с другими посетителями. Турки ещё называют эту супу чебек-таши («камень для живота»). 

Не нужно ждать от турецкой парной такого же эффекта, как от русской, несмотря на то, что в некоторых турецких банях встречаются и дополнительные помещения, похожие на наши парные — с той лишь разницей, что вместо дерева кругом мрамор. Такими хаммамами теперь никого не удивишь — они есть практически в каждом приличном фитнес-центре. Горячий влажный воздух в этих парильнях поступает через отверстия в стенах и подводится к полу, а влажность регулируется путем нагрева воды в котлах. Температура может достигать 70-100 градусов (хотя запредельная жара для турок и арабов – нонсенс). Потом парящийся снова возвращается в просторное мраморное помещение, где температура не должна превышать 40-50 градусов. Лежа на горячем чебек-таши, нужно хорошенько пропотеть или, как опять же говорят турки, «очистить душу от злых духов». Никаких шаек и черпаков нет и в помине – вместо них в стены вмонтированы мраморные «умывальники» с кранами, рядом с которыми сидят люди и брызгают на себя воду. Неподалёку, в узких мраморных нишах, душевые.  

Чемберлиташ хаммама в Стамбуле. Массаж — важная составляющая турецкой бани. Фото: wikiway.com

Затем за дело принимается банщик — его задача «наждачной» рукавицей, изготовленной из конского волоса, натирать тело клиента так отчаянно, чтобы тот «воспламенился» телесно. Очищенный и обмытый человек затем перемещается на другое мраморное ложе, где его начинают «месить» – то есть делать массаж. Иногда банщик проявляет столько энтузиазма, что начинает работать ногами — подобно тайским массажисткам, вес которых, нужно отметить, существенно поменьше. Хруст собственного тела воспринимается почему-то отрешенно, постепенно, после того, как проходит первая боль, появляется великолепное чувство — ты словно освобождаешься от телесной оболочки. Полное блаженство — тело, словно река, вышедшая из собственных берегов! После массажа — снова мытье. Примерно так проходит классический сеанс банных процедур в хаммаме. Но в Стамбуле, например, в некоторых банях можно получить удовольствие по высшему разряду, заплатив немного больше, чем обычно.

Турецкая «изюминка» — Чемберлиташ

В Стамбуле турецких бань, наверное, столько же, сколько и мечетей, то есть очень много. Наиболее известная и древняя — Чемберлиташ хаммама. Туда-то мы и направимся.

Нурубану, жена султана Селима II вошла в историю не только как мать будущего султана Мурата III и жёстокая правительница гарема, но и как пропагандист личной гигиены. Говорят, она приказала оделискам перед ночным рандеву с её сиятельным супругом омываться не щелочью с козьим молоком, а пеной квилайи — мыльного дерева. Якобы и кожа не раздражается, и аромат приличнее. Апокрифы сообщают, что она запретила стражникам мочиться у стен сераля, а евнухам чистить зубы реже трёх раз в день. Также доподлинно известно, что именно она в 1584 году повелела известному турецкому архитектору Мимару Синану — тому самому, кто увековечил свое имя в Голубой мечети — выстроить общественную баню возле Чемберлиташ («Сгоревший камень»). Это колонна, на которой прежде высился памятник — император Константин, провозгласивший в 350 году город своего имени столицей Римской империи. Монумент стал своего рода узловой точкой империи. Коль уж все дороги вели в Рим, то и сходились они с четырёх сторон у этой колонны. Уже давно не было на её вершине мраморного императора, и Константинополь именовался уже Стамбулом, но каменный постамент так и остался торчать посреди площади. 

Специальной рукавицей банщик «обрабатывает» все тело. Фото: stayinntaksim.com

Тогда зодчий возвёл стены, и накрыл их полукруглым куполом, и вырезали в нём строители 104 круглых окошка, закрыв их линзами огранённого стекла. И по ночам звенели в них звёзды, а днём 104 солнечных луча освещали круглый мраморный подиум, похожий на гигантскую тюбетейку. 

Чемберлиташ-хаммама в Стамбуле — это то же самое, что Сандуновский бани в Москве. По возрасту и архитектурной ценности, пожалуй, даже дают фору. В основу любой турецкой бани заложен канонический принцип «ладони». Круглый зал — ладонь. Как пять вытянутых пальцев, отгороженные мраморными стенами от общего зала ниши для мытья — этакие банные «кабинеты». Посреди ладони — мраморная «тюбетейка». Это та самая «чебек-таши» — то есть камень для живота. Или просто — чебек. «И пусть чебек всегда будет горячим», — гласит турецкая поговорка. 

Влажная испарина «ладони» — результат подогреваемых горячим воздухом, поступающим снизу по специальным трубам, полов и стен. Но в «кабинетах» температура увеличивается до 80 и более градусов.

По традиции сначала нужно лечь на чебек. Под головой — пластиковая шайка размером с большую пиалу. Поначалу великодержавно умиляешься: эх, азиаты, как же вы из таких плошек моетесь? Позднее, когда тебя усердно «отмылит» усатый банщик, понимаешь, что «пиала» использовалась для удобства и ленивых ополаскиваний, а не для серьезных водных процедур. 

Турецкая баня. Гравюра XIX века. Фото: crosti.ru

Лежа на горячей каменной плите, проникаешься истинным значением восточного «кейфа». Вместо пара, распаляющего кожу, прижигающего уши и носоглотку, принуждающего клониться к полу, в настоящем хаммаме пар ощущается не снаружи, а как бы изнутри. Ласковый жар прогревает всё тело насквозь и волнами гуляет по нему. Поворот с живота на спину — и 104 солнечных луча, словно персты Аллаха, упираются в бренное тело. 

Чебек располагает к медитации. В голове звенит оглушающая пустота, но мозг, как ни странно, пенисто свеж, будто промыт ледяной проточной водой. Именно это состояние, предшествующее мистическим откровениям, мудрые суфии и называли «кейф». Позже эзотерический термин трансформировался в могучий российский «кайф» — заодно был расширен и ассортимент средств для достижения эйфории, наивысшего блаженства. 

Вот, тонкие ручейки пота быстрыми ручейками начинают бежать по телу, замысловатыми жгутиками они вьются по бокам. Временные границы размыты — куда-то ушло прочь прошлое, не видно на горизонте и будущего. Есть одно лишь здесь и сейчас — это нескончаемое настоящее пульсирующими толчками крови подходит к кончикам пальцев. И тут появляется усатый банщик, который, собственно, предлагается заняться делом, а не валяться без дела на тёплом камне. Жёсткой рукавицей из конского волоса, слегка смоченной в мыльной воде, он начинает с энтузиазмом тереть тело и доводит его до состояния абсолютной бордовости. Но можно поклясться бородой Пророка, что языки пламени, охватывающие плоть, оказываются на поверку нежными и ласковыми. Затем турок ополаскивает тело тёплой водичкой из ведерка — с тебя будто пуд грязи сходит, а тело будто парит в невесомости. И лишь голова, словно якорь, не дает ему взлететь ввысь. А вот Душа… душа устремляется к небесам, и ничто не в силах ей помешать. 

После жарких медитаций приятно отдохнуть на топчане. Фото: liberoinvest.com

Между тем банщик и не думает заканчивать процедуру — и с усердием, достойным «Книги рекордов Гиннеса», продолжает священнодействовать: набирает в ведро невесомое облако мыльной пены, опускает в неё полотняный мешок, который сначала немного напоминает наволочку, и начинает мыть. Почему-то кажется, что это даже и не мытье, а доведение чистоты до сверхидеального состояния. Ещё одно незабываемое ощущение. Млеешь и томишься под ласковым мыльным теплом — хочется, чтобы оно находилось на теле вечно.

Но настает время кульминации. Тело основательно подготовлено для массажа. Банщик медленно проводит большим пальцем по позвонкам сначала сверху вниз, а затем в обратном направлении, в конце концов упираясь ладонями в плечи… Нет смысла описывать происходящее, но то и дело возникает ощущение, что тело превращается в податливое нечто, напоминающее тесто, из которого банщик лепит абсолютно новую плоть. Великое искусство, достойное Творца!

После массажа опять появляется мешок, наполненный пеной. Последнее омовение в трёх водах — горячей, тёплой и прохладной. Приходит понимание, почему восточное сладострастие противится варварским обычаям температурных контрастов русской бани. О них тело вспомнит позже, а пока…

Можно просто полежать на мраморной «тюбетейке», перемежая жаркие медитации отдыхом на топчане. Пребывание в мусульманском средневековье — но без домогательств и похотливых забав — заканчивается буднично у буфетной стойки. Классический шербет, кофе или чай..