Всё началось с Чингиз-Хана

– Вадим Винцерович, а вы сами кочевали? Коня сможете оседлать?

– Седлал, скакал, не свалился. Даже на верблюде. Но никогда в юрте жить не хотел и овец доить тоже. Посидеть в ней полчаса – пожалуйста, но жить – нет, спасибо. Хотя юрта очень даже уютное и легкособираемое жилище. Кочевники, чтя традиции предков, живут так испокон веков.

– Вы же впервые на Алтае?

– Да, но в Сибири был: провел четыре археологических сезона в Туве. Понимаете, у всех таких форумов есть две важные задачи: обмен научной информацией, а также возобновление старых и установление новых контактов. Так что я здесь ради этого. Еще очень важен серьезный просветительский бэкграунд, стоящий за такими мероприятиями. Что говорить – люди у нас плохо знают о неславянском мире, школьное образование игнорирует эту историческую тему. А знать об этом надо – это наша общая история, история нашей страны. Та же история коренного населения Алтая, на мой взгляд, заслуживает не меньшего внимания, чем история русского народа. Есть же в Конституции такое понятие, как «государствообразующий народ», но подразумевается под ним почему-то лишь народ русский. А я считаю, что все народы России – «государствообразующие».

– Сейчас можно сдать кровь и узнать, кто ты: русский, поляк или всего понемногу. Иными словами, получить генетический паспорт. Вы узнавали?

– Нет. Это может быть полезным для семейной истории, но в культурном отношении этот паспорт бессмыслен. Узнаете вы, что ваша прабабушка была, допустим, цыганка, и что? Разве что-то изменится? Скитаться и дрессировать медведей вы вряд ли начнете. Другое дело, что здесь примешивается политический момент: с помощью фальсификации можно установить, что твоим предком был кто угодно, например Чингисхан или Тамерлан – кому как нравится. И за руку поймать будет очень сложно, рядовому обывателю нечего будет возразить. А чтобы возразить историку или генетику, потребуется скрупулезный анализ.

– Вы знаток Монголии. Как она повлияла на Большой Алтай?

– Алтай, как я рассказывал в докладе, для многих кочевых империй имел символическое значение. Его места считались священной прародиной тюркской правящей династии, этот регион не воспринимался монголами как чуждая, завоеванная земля. Хотя доменом золотого рода, конечно, оставалась сама Монголия. Такая геополитическая репутация Большого Алтая находит отражение в его фольклоре, алтайский эпос – ценный источник для выяснения закономерности политогенеза в кочевом мире. Марко Поло писал о захоронении Чингисхана и других монгольских императоров, что они покоятся «в большой горе Алтай». Хоронили их, надо полагать, на родине, в Монголии, но здесь важно символическое значение алтайского региона, подчеркнутое итальянским автором. С тех пор Алтай занял видное место в европейской географии, до конца XVII века его отмечали на картах именно как легендарное место императорского некрополя монголов. Учитывая все это, можно сказать, что Алтай – знаковое явление в тысячелетней истории Евразии, необходимый и значимый элемент культуры тюркских народов. И судьба Алтая подтверждает его особое, сакральное положение.

– Какие исторические проблемы волнуют вас больше всего?

– Нужно как можно больше пропагандировать вклад народов России в общую историю и культуру. Такой показательный пример: кочевые тунгусы Енисейской губернии, эвенки, узнали о нападении Наполеона только в 1814 году, когда война уже кончилась. Но они об этом не знали и кинули клич, снарядились и верхом на оленях двинулись освобождать Москву. Казалось бы, неграмотное таежное население – и какой силы российская идентичность, патриотизм! Проблема исторического знания или, скорее, незнания стоит остро и в наши дни. Вот над этим надо работать. Иначе массовую историческую профанацию, да и не только историческую, не искоренить.

– А над чем вы работаете сейчас?

– Сейчас Институт российской истории РАН готовит к выпуску новую, двадцатитомную академическую историю России. Академическую – значит обобщенную и выверенную, это титанический труд. Такие работы издают во всех странах. И если раньше этим занимались энтузиасты-историки – Карамзин, Соловьев и так далее – то теперь историей занимаются научные коллективы. В нескольких томах задействован я.

– Карамзины и Соловьевы есть сегодня?

– Понимаете, новый Соловьев теперь не нужен. Основная историческая канва уже известна. Но в отношении советской эпохи нужно действительно все по-новому писать. Предыдущая многотомная история СССР была написана в 70-х годах, настало время переосмысления.

– История может быть объективной?

– Объективность зависит от степени информированности историка. Но субъективное восприятие в любом случае неизбежно, история всегда была субъективной наукой. Да и от политизации, особенно в наше время, никуда не уйти. Это просто свойство нашей науки, его надо принять и понять. В наших силах сделать так, чтобы эта политизация не имела негативных, предвзятых, заказных коннотаций. Выстраивать материал как угодно историк может, но не должен.

– Что посоветуете, чтобы полюбить историю?

– У каждого свой интеллектуальный вкус, разумеется. Я начал с книжек Василия Яна «Чингисхан», «Батый», «К последнему морю». Вы, допустим, прочитаете десять страниц и бросите это дело. А меня эта трилогия зацепила еще в школьные годы, в четвертом классе. С тех пор интересуюсь монголами, кочевниками, Золотой Ордой… Если вам это тоже интересно – посоветую Василия Яна.

– Напутствие молодым историкам?

– Самое главное – учите языки. Они точно пригодятся, особенно тем, кто идет в науку. Для профессионального изучения тюрко-монгольского мира нужно знать или китайский, или арабский и, конечно, русский. По-русски немало написано на эту тему.

Цитата:

«За время моей работы в науке я много раз убеждался: чем больше человек зациклен на величии истории исключительно своего народа, тем менее он профессионален как историк».