Остров Врангеля — остров забвения (Часть 2)

Сегодня заповедник «остров Врангеля» считается самым северным из заповедников дальнего Востока России. Учрежден он был еще в советские времена — в 1976 году. Сам же остров — редкая находка для учёных, так как его территории отличаются исключительным для Арктики биологическим разнообразием видов. Нет, не зря он имеет статус объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО. Уникальная автономная система развивалась в условиях полной изоляции от внешнего мира последние несколько десятков тысяч лет. В заповеднике ученые насчитали свыше 400 видов растений, около 170 видов птиц, а на острове Геральд, который также относится к острову Врангеля, зафиксирована самая большая в мире концентрация родовых берлог белого медведя.

Считается, что медведи не бояться ни морозов, ни холодных вод арктических морей. Нет, это не совсем так — экстремальный холод опасен для всех. А уж если это неизбежность, то к процессу нужно хорошенько подготовиться. Поэтому с сентября по ноябрь мишки приходят на остров буквально толпами, чтобы оборудовать для себя берлоги. Обычно свои временные приюты они обустраивают на склонах гористой местности. Рассказывают, что иногда обнаруживали более двухсот медвежьих жилищ в глубоких сугробах. Может, остров Врангеля поэтому и называют «медвежьим родильным домом Арктики». В апреле мамаши с потомством пробуждаются от долгой спячки и постепенно покидают приютившую их землю. Всё семейство отправляется в большое путешествие – детеныши должны узнать все прелести арктической жизни. Учиться ловить тюленей удобнее со льда. Мама им в этом активно помогает.

Другая достопримечательность редко приветливого острова – мохнатые овцебыки. Они похожи на гигантских бурых медведей, случайно заблудившихся в бескрайних арктических просторах. У животных длинная и густая шерсть, поэтому они выглядят массивнее, чем есть на самом деле. Они прекрасно видят в темноте, находят еду даже глубоко под снегом. На самом деле эти животные когда-то вместе с мамонтами паслись на лугах северных прерий. Потом, правда, вымерли. С мамонтами все понятно — их нет на этом свете давно, а вот овцебыки, которых еще называют мускусными быками, сохранились в ледяной Гренландии. Оттуда ранее несколько особей и переместили на остров Врангеля люди. Животные, нужно отметить, почувствовали там себя удовлетворительно – не только удачно переносили зимовки, но и сумели даже завести потомство. Теперь стадо заметно выросло в размерах. А почему, собственно, этим «живым ископаемым» тут не прижиться? Естественных врагов на острове у них нет, да и охотников опасаться не нужно – остров-то считается заповедником, на нём находится место лишь человеку с фотоаппаратом и кинокамерой. Да и то не так уж и часто он тут появляется. И никакого браконьера или охотника с ружьём!

Вот если овцебыков когда-нибудь переселят на Чукотку, тогда, возможно, этим животным придётся завоевывать себе место под солнцем, сражаясь с волками. Но полярные крепыши и там, наверное, не пропадут: встанут в круговую оборону угрюмые рогачи-папаши, поместив в круг самок и телят, — поди доберись до них! И будут так стоять, не шелохнувшись, сутками. Волки побегают вокруг, побегают, а потом им наверняка надоест это занятие, и они отправятся восвояси – искать другую добычу.

Кстати говоря, и северные олени в здешних краях появились уже после освоения острова человеком. В 1947 году зимовщики привезли на остров несколько особей. Преследовали они вполне меркантильные цели – парнокопытные ими использовались в основном как средство передвижения. Но со временем некоторые сохатые убежали – одичали и, не повстречав врага в лице полярного волка, тоже удивительно быстро размножились, приспособившись к местному климату. Вот этих «северных мустангов» теперь можно повстречать по всему острову – в том числе и во внутренних районах. Особенно много их там собирается осенью, когда прибрежная жизнь замирает. Не слышно становится птичьих базаров, медведи засыпают в берлогах, лишь овцебыки и олени угрюмо топчутся в защищённых от пронзительного ветра местечках, ковыряя время от времени копытами ягель. Да редкие полярные совы, оставшиеся на зимовку, изредка прошумят крыльями в ночи в поисках какого-нибудь мышевидного грызуна – лемминга.

Этот пёстрый зверёк удивительно живуч. Находит корм даже под глубоким слоем снега. Иногда лемминги размножается на острове так сильно — было и такое! – что объединяется в большие колонны и направляется к морю… топиться. Учёные голову сломали над этим загадочным явлением. Они собственными глазами видели как грызуны бросались в воду и плыли до тех пор, пока силы их не оставляли и они не тонули. Но разумный ответ на это явление так и не нашёлся — всё больше догадок и предположений. Зато птицы и зверьё, населяющее остров, — совы и чайки, вороны и песцы — не испытывают никаких угрызений совести. В этот период они устраивают настоящий праздник живота. Да что там говорить! Даже медведи садятся на «мышиную диету».

В XVI веке один английский капитан, увидевший моржей, – этих самых крупных зверей Арктики, достигающих в длину четырёх метров и весящих около двух тонн, —  сделал запись в корабельном журнале: «Зверь на земле невиданный и облика дьявольского». На самом деле морж, согласно мнению многих учёных, не настолько свиреп и страшен, как выглядит внешне. Но шутить с ним не рискует ни человек, ни медведь. А моржи острова Врангеля считаются самыми крупными моржами на планете. Средняя длина туловища самцов достигает 3 метров, а весят они от 1,7 до 2 тонн. Но это самые крупные особи — в среднем моржи весят около тонны. Их бивни вырастают до 80 сантиметров — это у самцов, у самок же они поменьше — примерно 40 сантиметров. Бивни нужны моржам для различных целей — с их помощью они дерутся, залезают на лёд, пробивают отверстия в толще льда.

Почувствовав опасность, старый морж-самец преображается, его глаза наливаются кровью, бивни грозно поднимаются, а всё тело животного, на первый взгляд вроде бы жирное и неуклюжее, мгновенно превращается в сплошной комок мышц. Рев стоит такой свирепый, что у любого живого существа душа в пятки уходит. А так зверюга, в общем-то, безобидная – знай себе валяется на своем лежбище, в обычной ситуации беспокоит лишь себе подобных. Да и то только в брачный сезон, когда приходится драться с соперниками за самок. В остальное же время, когда огромный увалень не дремлет, он больше озабочен проблемой собственного пропитания – обычно пашет бивнями дно у берега в поисках моллюсков. Потом выползет на сушу и тащит в облюбованное местечко свою коричневато-бурую тушу, расчищая ею жизненное пространство. И бивнями работает как ковшовый экскаватор — да так, что порой только удивляешься, как это ему удаётся не пропороть насквозь рядом ползающих сородичей, таких же внушительных и целеустремлённых. Небольшие потасовки, правда, случаются, но обычно стычки не длятся долго: в дикой природе во всей своей красе действует закон – кто сильнее, тот и прав.

Интересно наблюдать и за моржатами. У этих нет почтения ни к кому – ни к мамашам, ни к крупным самцам, могучие клыки которых заставят насторожиться любого. Но только не моржат! Детёныши бесцеремонно ползут по тушам взрослых особей, когда спешат к воде. Некоторые моржихи спросонья недовольно порыкивают и, бывает, нашлёпают ластом нерадивому детёнышу, но тот, кажется, и не реагирует на это – иногда только недовольно хрюкает и спешит своей дорогой дальше.