Глиняные муравейники Шибама

Издали, при подъезде к йеменскому городу Шибам, кажется, что посреди пустыни вдруг вырисовывается силуэт… нью-йоркского Манхэттена. Не мираж ли это и не перегрелась ли под аравийским солнцем голова? Но нет, это перед взором путешественника открывается несколько странная панорама Шибама.

Город не сверкает на солнце своими мощными ультра-современными конструкциями. Да и небоскребами при ближайшем рассмотрении строения Шибама можно назвать с большим трудом. Однако нигде в мире больше не найти место с подобной архитектурой.

Вблизи город уже не напоминает сильно уменьшенную копию Манхэттена — он просто такой, какой есть. Немного странный и необычный. За городскими стенами Шибама приходит неподдельное удивление: оказывается, эти внешне неказистые и не очень приглядные многоэтажные махины практически целиком сооружены из глины. 

«Аравийский Манхэттен» стоит посреди русла высохшей реки. Гигантское плато, протянувшееся с запада на восток более чем на 1000 километров, обрывается в долину отвесными 200-метровыми каменными стенами. Меж берегов древней реки, посреди песчаной равнины, утыканной редкими пальмами, и стоит Шибам.

Город Шибам с высоты птичьего полёта. Фото: Khaled Abdullah Ali Al Mahdi/Reuters

Деревня с небоскребами

История Шибама давняя: еще в III веке по Ближнему Востоку разнёсся слух о «высоких домах», появившихся на юге Аравийского полуострова. Никто сегодня не может сказать, почему жители Шибама решили строить столь необычное жильё.

Основатели города — беженцы из легендарного города Шабва. Они поселились на холме в долине Вади-Хадрамаута. Со временем поселение превратилось в город четырёхугольной формы со сторонами 400 х 500 метров — с жилищами необычной для тех времён высоты. Вширь город разрастись не мог. Дело в том, что Шибам стоит на каменном плато — ни влево, ни вправо от него строить высокие здания было нельзя, так как из-за особенностей местной почвы они могли попросту рухнуть. 

Выходит, что не американцев, а тогдашних жителей Йемена можно считать первыми небоскрёбостроителями. Сегодня в Шибаме проживает довольно мало людей: вероятно, менее 20 тысяч человек. Шибамские «коммуналки» возвышаются над безмолвной пустыней на высоту свыше 30 метров. Небоскрёбами их уже не назовёшь, но если учесть из чего строились и до сих пор строятся эти дома, то невольно хочется снять шляпу перед древними строителями.

В настоящее время многоэтажная йеменская «глиняная деревня» — это довольно большая группа тесно прижавшихся друг к другу сооружений, возведённых из саманного (смесь глины, навоза и соломы) кирпича. Другие материалы в строительстве никогда не применялись. Перекрытия между этажами — обычные стволы пальм. Основным рабочим материалом всегда служил местный кирпич-сырец — этого строительного материала в окрестностях Шибама много. Если дом рушился или сильно старился, то на его месте возводили точно такой же. И так из века в век. 
 

Овощной развал в Шибаме. Фото: Khaled Abdullah Ali Al Mahdi/Reuters

Особенности быта

Традиционно в каждом «небоскрёбе» проживает одна семья и её многочисленные родственники. На первом этаже расположена стоянка для автомашин, здесь же хранится домашняя утварь и припасы, содержится скот. На втором этаже обычно держат домашнюю птицу. Этажом выше живут дети и женщины, которые, собственно, и присматривают за хозяйством. Мужчины предпочитают верхние этажи — туда же направляют гостей. Чем ещё заняться главе семьи, как не долгими разговорами «за жизнь» с родней и друзьями?

С плоских крыш и последних этажей зданий открывается немного тоскливая панорама на почти лунный местный пейзаж. Он немного меняется лишь в сезон дождей, когда расцветает долина Хадрамаут — глубокий разлом в плоскогорье Джол.

Войти в город и выйти из него можно только через ворота, которые основательно вмонтированы в невысокую глинобитную стену. Почти сразу попадаешь на площадь, вокруг которой разбросано несколько крохотных магазинчиков, торгующих ширпотребом и самодельными безделушками, тут же приютилась небольшая чайная. Дальше, плотно прижавшись друг к другу, стоят глиняные дома, дома, дома… Фасады некоторых строений украшены решётчатыми ставнями на окнах, в которые вставлены цветные стёкла. Чужая жизнь, не для посторонних глаз.

Рабочий украшает глиняный дом. Фото: Khaled Abdullah Ali Al Mahdi/Reuters

Центр Шибама «обозначает» тщательно отштукатуренная мечеть. Это место практически не изменилось за сотни лет, хотя теперь здесь иногда можно увидеть автомобили и мотоциклы. Кое-где виднеются линии электропередач и телевизионные антенны — тёмными йеменскими вечерами они слегка подсвечиваются фонарями. По большому счёту здесь всё так, как было встарь. Разве что теперь странника, гостя города, возможно, и не обольют сверху помоями — ещё недавно, как рассказывают, их попросту выливали из окон. Цивилизация постепенно приходит и в Шибам — отходы своей жизнедеятельности местные жители стараются отправлять исключительно по канализационным трубам. Здешние системы водоснабжения и канализации устроены довольно примитивно, но, нужно признать, работают они исправно — нечистотами в городе не пахнет. 

Шибам — удивительная и неповторимая общность людей. Здесь все друг друга знают, почитают, к нуждам соседа стараются относиться внимательно. Чужак не вызывает у местных жителей удивления и перед ним никто не заискивает, склоняя к покупке какого-нибудь бесполезного сувенира. Чувствуется, что к нему относятся с уважением, но без излишнего почитания. Приехал, посмотрел — ну и ступай дальше. Другое дело свой — он всегда рядом, к его проблемам нельзя быть равнодушным. За века «отшельничества» у шибамцев появился ген взаимовыручки и взаимопомощи. А как иначе? Только так можно было выжить в нелёгкие времена. В IX столетии пришёл конец процветанию Шибама: через город перестал проходить так называемый Путь благовоний, по которому купцы везли в страны Средиземноморья товары. Постепенно дороги опустели и пришли в упадок. Жизнь стала однообразно вязкой, как кунжутная смола. Пришлось шибамцам приспосабливаться к новым реалиям жизни, без взаимовыручки — понятное дело, никуда. И ведь выжили…

Чужой — как пришел, так и ушел. Вот и говорят ему без лишней суетливости: «Здравствуй и прощай! Посмотрел? Ну и ступай своей дорогой, добрый человек!».

Вот такая она, деревня аравийских небоскребов. Мы — здесь, они — там.