Будет ли разминирован Нагорный Карабах?

Кропотливая работа миротворцев, сапёров и спасателей потребует огромных ресурсов и десятилетий для восстановления истерзанной войной земли.

Я пообщалась с известным азербайджанским военным обозревателем, автором и ведущим еженедельного аналитического проекта «Радиус» на азербайджанском телевизионном канале ITV- Гейдаром Мирзой, который рассказал мне о сложной ситуации в Нагорном Карабахе.

Вся надежда на сапёров…

— На пресс-конференции президент Азербайджана Ильхам Алиев сообщил, что Баку закупил у Анкары современную технику для разминирования. Вам известно, на какую сумму была осуществлена закупка? И какое оборудование они используют?

— Согласно открытой информации, Азербайджан закупил у Турции 20 единиц техники, стоимость которой не оглашается, потому что это новая разработка. Так как продаж ещё не было, точных рыночных цифр, от которых можно отталкиваться, нет. Но если учесть, что танк Т-90 стоит около 4 миллионов долларов, то можно предположить, что приобретённая современная техника будет стоить в 3 раза дешевле, так как ориентирована исключительно на противопехотные мины. 

Справка

Т-90 «Владимир» — основной российский боевой танк. После смерти главного конструктора этого бронеката Владимира Поткина правительством Российской Федерации было принято решение присвоить машине название «Владимир», в честь его создателя.

Если каждая единица такой техники будет стоить около миллиона, то, соответственно, этот контракт будет заключён максимум на 20 миллионов долларов.

Вы спросили, какое оборудование будет использоваться… Разминирование — довольно сложный процесс, который зависит от множества факторов. Так получилось, что военные действия закончились поздней осенью, и сейчас идёт медленное постконфликтное восстановление. Погода не позволяет проводить работы быстро. Зимой началась очистка и по горному рельефу, но там сейчас снег, и это осложнило задачу. Дела по разминированию ведутся не так активно, но нужно понимать, что есть стратегический проект по восстановлению инфраструктуры, и какая-то часть этого проекта уже осуществляется в рамках дорожных работ. Основная проблема в данный момент – это противопехотные мины, большую часть которых сапёры обезвреживают вручную. Хорошего и современного оборудования, в том числе автономных и дистанционно управляемых машин, приобретённых в Турции, недостаточно. Есть много участков, таких как сложные рельефы, скалистая местность или ущелья, где они неприменимы.

Технические возможности по разминированию расширяются, но, учитывая специфику Карабаха, мы понимаем, что основная нагрузка ляжет на военных, которые будут очищать местность руками и детекторами.

Справка

Согласно существующей договорённости, в разминировании участвуют 136 турецких сапёров, включая кинологов. С 27 сентября, с момента начала боевых действий, по 12 февраля было обезврежено 8972 мины и 6559 неразорвавшихся снарядов.

Россия может предложить свою технику

— Почему контракт на закупку техники был заключён с Турцией? У них лучшее соотношение цена-качество или это политический шаг руководства Азербайджана? Может ли на данный момент Россия предложить азербайджанской стороне соответствующую технику?

— Я уверен, что российская сторона также может предложить свою современную технику, потому что Россия активно работает в этом направлении. В последние годы на выставке обороны ADEX в Азербайджане российские партнёры представляли интересные единицы техники, в том числе по разминированию.  

Справка

Выставка ADEX – это площадка для показа новейших образцов вооружения и заключения соглашений в области международного военно-технического сотрудничества. В 2016 году в ней приняли участие 216 компаний из 34 стран. Больше всего компаний представили Турция (42 компании), Россия (14 компаний) и Израиль (14 компаний).

С Турцией это пакетное соглашение носит политический характер. Последние десятилетия мы сотрудничаем с российской стороной, так как большая часть наших вооружений и техники — из России. Но по некоторым направлениям наши военнослужащие привыкли работать с турецкой стороной, быстро освоив их технику и методы подготовки по инструктажу. Считаю, что масштаб работ огромный, и мы не ограничимся только ими. 

В Нагорном Карабахе находятся российские миротворцы, которые контролируют разграничение сил, соответственно, у них тоже есть своя технология и методология осуществления разминирования, которым они занимаются с первого дня прибытия.   

С момента перемирия после первого Карабахского конфликта (12 мая 1994 г.) и до последнего (10 ноября 2020 г.) прошло почти 30 лет. После окончания боевых действий в 44-дневной войне прошло 3,5 месяца, но прогресс по восстановлению территории уже колоссальный.

m.az.sputniknews.ru  

Сотрудничество с российскими партнерами неизбежно…

— Азербайджан планирует привлекать российские компании для восстановления территории? Как считаете, касаемо каких видов работ будет вовлекаться Россия? Какие российские предприятия могут этим заинтересоваться? 

— Сейчас сложно сказать, какие компании будут вовлечены… Соглашения заключаются в закрытом режиме. Учитывая лидирующую роль Москвы и Анкары в достижении постконфликтной стабильности, уверен, что будет соблюдён серьёзный баланс и никого не обидят. У меня создаётся стойкое убеждение, что с российской стороной будут восстанавливаться направления работ, связанных с гражданской инфраструктурой, стратегическими объектами, в том числе коммунальными и энергетическими сетями.  Кроме того, у российской стороны есть богатый опыт в крупных проектах, таких как Крымский мост, восстановление Чечни на Северном Кавказе после антитеррористической операции и, самое главное, опыт в государственно-частном партнёрстве. Как показывает практика, с такими проектами лучше справляются частные крупные партнёры, имеющие совместный опыт с государственным сектором. 

Со стороны Владимира Путина была создана вице-премьерская комиссия, которая имеет тесную связь с азербайджанской стороной. Её работа направлена на восстановление транспортной системы, соответственно, по этой части мы скоро увидим первых российский партнёров. В открытых источниках появится информация только после достигнутых соглашений. Лидеры стран правильно делают, что работают в закрытом режиме, потому что в Армении сейчас нестабильная ситуация, и любые сведения, которые становятся достоянием общественности, могут оказать негативное влияние на политическую ситуацию в этой стране. 

Мы говорим про территории, которые в советское время обеспечивали 35-40% сельскохозяйственной продукции Азербайджана, а спрос на эту продукцию высок в первую очередь на российском рынке. Соответственно, если будет разработан проект по восстановлению целевого сельского хозяйства, направленного на экспорт, сотрудничество с российскими партнерами неизбежно. Коммерческие проекты, которые будут осуществляться на этих территориях, по сути своей все будут миротворческими, потому что они оживят экономику, создадут новые рабочие места и увеличат спрос на услуги. 

Одного желания недостаточно… 

— Как нам известно, в Лаосе, во время Вьетнамской войны, целенаправленно создавались минные поля. В итоге, теперь при подрывах ежегодно погибает до двухсот человек. Как считаете, может ли столкнуться Азербайджан с подобной проблемой? Как этого избежать? Ведь Армения до сих пор не предоставила карты минных полей… 

— Стороны не предоставляют друг другу карты, существуют международные организации, которые занимаются этими вопросами. Довоенные минные поля — это статичные, известные позиции, которые довольно быстро обезвредят.

Мины, установленные в ходе войны, представляют серьёзную опасность. В первую очередь их устанавливает сторона, которая отступает. Во время отступления возникает паника, погибают люди, происходит уничтожение штабов и узлов связи. Часть личного состава отступает и, уходя с места своего нахождения, устанавливает мины куда попало. Учитывая специфику этих 44 дней, не факт, что была составлена карта, что воинский состав выжил. Поэтому, если у армянской стороны будет желание предоставить карты, это не значит, что они смогут это сделать. Неразорвавшиеся снаряды представляют такую же опасность, как и мины. И если у минных полей есть хотя бы какая-то кучность, то снаряд будет там, куда залетел. Он и через 50, и через 100 лет будет там лежать. 

Я 4 года жил в Германии под Берлином в Потсдаме. Раз в 2 месяца железная дорога «Берлин-Потсдам» перекрывается, потому что там находят бомбы, снаряды со Второй мировой войны. Прошёл практически век, а их всё ещё находят, так что работа эта будет долгой и кропотливой.