Из России с семечками

Россия запустит национальные магазины на крупнейших площадках интернет-торговли Японии и Вьетнама, а экспортерам возместят расходы на размещение товара в онлайне и экспресс-доставку, рассказал «РГ» управляющий директор по международному продвижению торговли Российского экспортного центра Михаил Мамонов.

Также государство возьмет на себя часть расходов на контейнерные железнодорожные перевозки продовольствия в Китай. В северных провинциях уже распробовали нашу еду — поставки растут на сотни процентов.

Как развивается экспорт по каналам электронной торговли c Китаем?

Михаил Мамонов: В онлайн-ретейле ряд компаний заинтересован в том, чтобы стать крупными игроками на Tmall.com, но многое упирается в китайских партнеров — скорость рассмотрения обращений не очень высокая.

Гораздо больших успехов мы достигли в B2B-сегменте — на Alibaba.com. Там товары российских производителей могут размещать уже несколько авторизованных партнеров Alibaba, аккредитованные РЭЦ. Это как на бирже — можно прийти торговать самому, но эффективнее довериться брокеру.

Сейчас регистрацию на Alibaba проходят 25-30 компаний. Перспективы многообещающие, потому что продажи товара, который пользуется хотя бы каким-то спросом, на этой платформе увеличиваются в десятки раз за короткое время. Более того, у нас с Alibaba будет отдельная программа по продвижению.

Китай залили водой

Что сейчас хорошо продается на китайских площадках?

Михаил Мамонов: Основным драйвером роста несырьевого экспорта в Китай выступили продукты питания. Хотя там большой объем по-прежнему принадлежит нашим традиционным экспортным товарам в Китай вроде мороженой рыбы, подсолнечного масла, муки, тем не менее впечатляет прирост по бакалее, кондитерским изделиям, минеральной воде, вину.
  Это сотни процентов уже второй год, и только в первый год это можно было отнести к эффекту низкой базы. Скажем, прирост по кондитерской продукции — 300 процентов, и мы понимаем, что это тенденция.

Очень интересный факт, что популярность приобретает российская минеральная вода, в первую очередь, с Северного Кавказа. Китайцы уже потребляют ее не как просто минеральную воду, иначе она не смогла бы перебить демпинг со стороны гигантов мирового уровня — Perrier, Evian. Но когда мы говорим о том, что российская минеральная вода обладает некими добавочными оздоровительными свойствами, интерес существенно возрастает. В Китае она стоит в пять, а то и в десять раз дороже, чем в России, но потребление ее может расти. Вопрос уже в том, а способен ли российский производитель удовлетворить рынок Китая.

За счет господдержки экспортеры смогут использовать экспресс-доставку до конечного потребителя.

Он слишком большой, чтобы хотя бы просто его понять.

Михаил Мамонов: Китай — это огромное, в голове не укладывающееся пространство, поэтому сейчас мы пытаемся «разговаривать» с отдельными провинциями (Гуандун, например, по населению сопоставим с Россией), а лучше с отдельно взятыми городами. И движемся с севера на юг, с приморских территорий вглубь страны, то есть туда, где наши товары еще не известны.

Северяне уже хорошо знают и «Медовик», и «Мишку на Севере». Но есть провинции, где российский товар еще не известен, а наша страна воспринимается как европейская, которая за счет низкого курса национальной валюты может продавать качественную продукцию дешево.

Для китайцев важно, что мы не используем ГМО. Спрос на экологически чистую продукцию у них высок, бум здорового образа жизни продолжается, а после снятия запрета на второго ребенка происходит удвоение рынка детства и материнства.
  Крупная проблема — это по-прежнему нерешенный вопрос поставок на китайский рынок красного мяса. На самом высоком уровне этот вопрос ставится, мы надеемся, что в этом году он будет решен. Но много от китайских партнеров зависит.

До южных провинций Китая наши товары еще не добрались?

Михаил Мамонов: Нет. Недавно мы проводили «Российскую гастрономическую неделю» в городе Ухань, где когда-то был центр русских купцов-чаеторговцев, и видели, что для многих китайцев было откровением, что в России есть качественная продукция. Интерес существенный, заключено большое количество контрактов по тестовым поставкам. Дальше будем выбирать города, которые еще меньше охвачены знанием России и русского.

Япония ищет продавца

Помимо Китая, на каких направлениях есть серьезные попытки использовать e-commerce экспортерами?

Михаил Мамонов: У нас будет национальный магазин на площадке Rakuten, это крупнейший онлайн-ретейлер Японии. Организационно они готовы. Японцы нам представили очень хорошие условия, показали, что они будут делать для раскрутки такого магазина. Мы ищем заинтересованную российскую компанию.

Также в этом году, я думаю, к осени, мы запустим аналогичный павильон на вьетнамской Lazada. Тем самым Азиатско-Тихоокеанский регион мы охватим. При этом надо понимать, что никакой ярко выраженной национальной принадлежности у онлайн-экспорта нет, это все абсолютно трансграничные вещи.

На европейском направлении хорошо развивается сотрудничество с eBay. На eBay вышли уже около 30 компаний через РЭЦ, в том числе благодаря нашему образовательному проекту. Не бог весть какие цифры, но задача как раз преодолеть инерцию, недоверие к этому инструменту.

С Amazon все сложнее, они работают только напрямую с продавцами, там разговор на уровне Amazon — РЭЦ крайне сложен. Тем не менее мы присматриваемся, как мы можем помочь нашим компаниям.

Какие отечественные товары будут размещаться на японской площадке?

Михаил Мамонов: Сам Rakuten затрудняется сказать, что из российского может продаваться, потому что в целом представление о России очень невелико. Хотим использовать фактор «потребления из любопытства» и выставить люксовые продукты питания. Японцы любят российское «милитари» — одежду, часы, аксессуары, поэтому пытаемся привлечь компанию «Военторг».

Вьетнам грызет семечки

А во Вьетнаме? Там же наше знают лучше.

Михаил Мамонов: Да, многие российские товары представляют по-прежнему интерес для старшего поколения, но самые активные пользователи Интернета уже не помнят ужасов вьетнамской войны, не знают вклада СССР в восстановление и развитие Вьетнама. И потом Вьетнам долгое время находился в зоне влияния Франции, и там хорошо развиты потребительские вкусы.

Только после года работы можно будет понять, что станет частью повседневного вьетнамского потребления. Кто знал, что там будут хорошо продаваться жареные семечки. По мне, так это сугубо национальная российская вещь, а она во Вьетнаме получила большой спрос. Ни один маркетолог, могу вас уверить, этого не предсказывал.

Те, кто пытается пользоваться каналами электронной торговли, получат какую-то финансовую поддержку?

Михаил Мамонов: В этом году РЭЦ запускает программу, пока пилотную, по поддержке российских онлайн-экспортеров: РЭЦ будет софинансировать деятельность сервисных компаний, авторизованных на площадках, где будут размещаться российские товары. Такие компании могут существенно увеличить объемы продаж наших товаров.

Стоимость услуг по размещению на площадке не так велика, но все равно отдельно взятому МСП тяжело потратить 5-10 тысяч долларов, не будучи уверенным в результате. Поэтому государство часть этих затрат возьмет на себя.
  Мы также обсуждаем возможности понижения стоимости затрат на экспресс-доставку до конечного потребителя, чтобы стоимость логистики не убивала конкурентные преимущества.

Меры такого рода, естественно, не должны носить постоянный характер. Они, скорее, для того, чтобы привлечь внимание к данному каналу, чтобы люди вошли во вкус. Вообще, онлайн-ретейл и даже торговля B2B по своей природе развиваются сами в себе, без господдержки.

Семь дней — это железно

Михаил, что еще нового может войти в приоритетный проект по экспорту?

Михаил Мамонов: Важный вопрос — распространение на весь рынок практики дистанционного декларирования при онлайн-экспорте по нормам Всемирного почтового союза, чтобы не заполнять одновременно и таможенную декларацию, и товарную накладную.

Кроме того, очень важно не облагать пошлиной товары при возврате — сейчас он просто рассматривается как импорт. Это крайне болезненная тема. В качестве паллиатива пытаемся создавать центры консолидации за рубежом, чтобы товар возвращался туда, но это не решает проблему в полной мере.

И, конечно, доставка железнодорожным транспортом контейнерных грузов из европейской части страны в Китай. До двух недель возросла скорость поставок до конечного потребителя в Китае, появилось продовольствие на этом направлении, однако стоимость по-прежнему высока.

О снижении тарифов договориться не удалось?

Михаил Мамонов: Мы ведем активный диалог с РЖД. Понимаем, что если у них возникают выпадающие доходы, мы должны это компенсировать. На некоторые непродовольственные товары такая компенсация уже есть, мы просто расширим номенклатуру, на которую она распространяется.

Это не отменяет, на наш взгляд, необходимости отдельных уступок со стороны РЖД и со стороны крупных логистических операторов, чтобы стоимость доставки контейнера стала приемлемой.

Это не навсегда, это не планово-убыточный проект. Но любой маршрут надо раскатать. Первые самолеты по новым направлениям летают пустыми, потом они становятся частью обыденной жизни, и тогда за счет эффекта масштаба цену можно только немного поднять, чтобы выйти на рентабельность. Для скоропортящихся товаров, для товаров, где скорость оборота существенно влияет на экономику проекта, это хорошее подспорье. Рынок в целом позитивно относится к нашей инициативе, но указывает на необходимость, по крайней мере, на этом этапе снижения стоимости нашего продукта. Объективно это так — у нас дорогая логистика.

С какой регулярностью будут ходить эти поезда?

Михаил Мамонов: Минимум два раза в месяц, но тем, кто не может ждать, РЖД пошло навстречу, подцепляя к другим железнодорожным составам наши контейнеры.

Две недели — это предел для скорости поставок?

Михаил Мамонов: Мы гарантируем скорость до Маньчжурии: семь дней — это железно. Дальше зависит от того, куда доставляется груз — Далянь, Шанхай, Ухань… Естественно, отдельные контейнеры китайские операторы доставляют с разной скоростью. Мы над этим работаем.