Андрей крайний рассказал о том, какое влияние оказывают антироссийские санкции на финансовую систему ЕАЭС

Известно, что антироссийские санкции подразделяются на те, которые введены в 2018 году в соответствии с законом «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA), и те ограничения, которые применялись ранее.

Ранее введенные «секторальные» санкции предусматривали лишь узкий набор ограничений. В частности, тем российским компаниям и банкам, которые оказались в списке, — а под санкции попали практически все кредитные организации с госучастием, а также ряд частных компаний и банков, — было запрещено привлекать кредитные средства в США на срок более 90 дней. Затем сроки для банков сократили до 30 и до 14 дней. 

Также существуют ограничения на оказание инвестиционных услуг и передачу технологий, что более важно уже для промышленных компаний. Распространение этих санкций ограничивается достаточно узким кругом поименованных лиц, а также контролируемых ими компаний и банков. Контроль с точки зрения Минфина США подразумевает владение 50 и более процентами капитала. Санкции не запрещают работать с ними третьим лицам в качестве контрагентов.

Есть принципиальное отличие санкций в рамках CAATSA в возможных последствиях для контрагентов подсанкционных компаний и банков. Если ранее тем, кто сотрудничал с лицами, в отношении которых были введены санкции, не грозили «вторичные» санкции, то теперь вероятность таких последствий выросла. США ранее уже применяли «вторичные» санкции к европейским банкам, сотрудничавшим с иранскими компаниями, против которых действовали аналогичные санкции. Урегулирование претензий со стороны США обошлось банкам в десятки миллиардов долларов. Такая угроза, безусловно, сокращает желание сотрудничать с компаниями и банками из подсанкционного списка.

«Если оценивать влияние на финансовую систему ЕАЭС в целом, — сообщил «Большой Азии» заместитель председателя Евразийского банка развития Андрей Крайний, — то пока явных негативных тенденций не прослеживается ввиду ограниченности самих санкций на финансовый сектор. Финансовые компании и банки, попавшие под «секторальные» санкции в 2014-2016 годах, безусловно, ограничили свою активность, в том числе и на пространстве ЕАЭС, столкнувшись с дефицитом фондирования. Однако сейчас эта проблема преодолена, большинство российских банков не испытывает дефицита ликвидности ни в какой из валют, что позволяет им продолжать финансирование проектов на пространстве ЕАЭС. Если говорить о SDN-листе 2018 года, то те банки, которые уже попали в него или рискуют попасть, обладают небольшими масштабами бизнеса и чаще всего не работают за пределами РФ».