Махатма Ганди: Борец за независимость Индии (часть 2)

Мы продолжаем наш рассказ об этом выдающимся человеке.

Именно в Африке Ганди с головой окунулся в политику. И именно там ему удалось в совершенстве овладеть ораторским мастерством. Впоследствии, уже на родине, по словам очевидцев, в индийских домах мужья беспокоились, когда их жены надевали какие-нибудь драгоценности, отправляясь на выступления Ганди. И было отчего нервничать — магическая речь Ганди в защиту угнетенных производила чудеса: золотые браслеты и алмазные ожерелья чудесным образом переходили с рук и шей их богатых обладательниц в корзину для пожертвований. Но это было уже много позже…

Тогда же, после двухлетнего пребывания в Африке, к Ганди приезжает и вся его семья. Именно в это время происходит его становление как политического деятеля и как Махатмы. Общественных выступлений становилось все больше. Денег содержать семью не хватало – адвокатская практика почти не кормила (всего у Ганди было четверо сыновей). К тому же, приходилось еще находить средства, чтобы помогать семьям соратников по кампаниям гражданского неповиновения.

С помощью друзей Ганди приобрел небольшой участок земли и организовал коммуну, которая стала называться Толстовская ферма. Адвокатская практика постепенно отошла на второй план. Теперь его мысли и руки были заняты обустройством своего «детища»: Ганди начал учиться строительному мастерству и пахать землю, а также «вещал истины» сподвижникам. Позднее он признался, что всю его жизнь перевернули два взаимосвязанных между собой события.

Первое: принятие обета самоограничения – брахмачарии. С 1906 года Ганди стал резко отличаться от других представителей индийской интеллигенции в Африке. Он больше не подражал европейцам, а также отказался от собственности, дав обет полового воздержания. С этого времени Ганди стал вести аскетическую жизнь человека, отказавшегося от забот о доме — семью он отослал в Феникс, где находилась колония его последователей. Внешне он походил на отшельника: полуголый, с посохом в руке – таким он многим и запомнился. Так начал свое общественно-политическое восхождение человек по имени Махатма.

Второе важнейшее событие в жизни Ганди — разработка специфической формы движения общественного протеста, которую он назвал «сатьяграха», что означало «упорство в истине». Само название, кстати, предложил его сын Маганлал. Смысл движения – гражданское неповиновение и ненасильственное несотрудничество. Что это означало? Все очень просто: участники сатьяграхи сознательно преступали колониальный закон, не сопротивлялись арестам и, как говорится, «дожимали» ситуацию до тех пор, пока власти не шли на уступки. Ганди также настаивал на том, чтобы его соратники не только не сопротивлялись, но даже не позволяли себе враждебных мыслей по отношению к противнику. Этот новый способ оказался настолько необычным и действенным, что юродствующего, по мнению властей, индийца поспешили упрятать за решетку.

Но тюрьма не сломила Ганди. Выйдя из нее, он с упорством обреченного продолжил борьбу. В итоге, в 1914 году, власти были вынуждены подписать с Ганди соглашение, сделав многочисленные уступки индийцам. Это была победа. Шел 1915 год, и Махатма возвратился в Индию, где, как оказалось, он уже возведен в ранг национального героя, поскольку весь мир напряженно следил за его борьбой за права своего народа против британцев в Африке.

Ганди доказал на практике, что ненасильственным путем можно добиться многого. Он стал опытным политиком. Однако ему остро недоставало знаний о его собственной стране, в которой он не был более 20 лет.

Целый год Ганди колесил по Индии, встречался с людьми из глубинки. Надежды на то, что его страна получит независимость, таяли прямо на глазах. Поэтому ее нужно завоевывать — вот основной вывод, к которому пришел Махатма. Но какими средствами? Этот вопрос на долгое время становится предметом долгих, подчас жестких, дискуссий с другими индийскими политиками. Несмотря на тесные дружеские узы между Ганди и Неру, методы борьбы за освобождение страны они видели по-разному. Некогда добропорядочный подданный британской короны, уважающий конституцию, Ганди активно выступает против нарушения равенства всех граждан империи перед лицом закона.

В 1918 — 1919 годах, когда вся Индия оказалась охвачена пожаром народных волнений в связи с отказом Англии выполнить обещание предоставить стране самоуправление после окончания Первой мировой войны, Ганди полон сил и политической активности.

Однажды во сне ему пришло видение: нужно организовать однодневный «хартал», что-то вроде всенародной забастовки, все участники которой должны провести этот день в посте и молитвах. Даже организаторы не ожидали такого масштаба, какой приняла эта забастовка: жизнь во всей Индии замерла, от Гималаев до мыса Коморин закрылись все учреждения, магазины, прекратилось движение транспорта, улицы практически опустели. Растерявшееся правительство арестовывает Ганди. Весть о том, что Бапу, Отец, оказался за решеткой, всколыхнула Индию. Вспыхнули жестокие стычки с полицией. Пролилось много крови. Ганди был потрясен, он публично признался, что допустил ошибку «гималайского масштаба» — массы оказались не готовы к сатьяграхе. Ганди объявил трехдневный покаянный пост.

В тот самый день, 13 апреля 1919 года, когда Ганди собрался поститься, произошел расстрел безоружной толпы в Амритсаре. Последние иллюзии были развеяны. Ганди заявил, что отныне у него больше нет уважения к правительству, которое защищает свою аморальность. Ганди призвал объявить бойкот колониальному режиму. Он предусматривал следующие формы: отказ от почетных должностей и званий, от участия в официальных приемах и мероприятиях, бойкот английских школ, выборов в законодательные органы, бойкот иностранных товаров.

По всей стране запылали костры – сжигались вещи иностранного производства, богатые дамы бросали в огонь парижские шелка и переодевались в грубую домотканую одежду, перестали работать учреждения, студенты игнорировали занятия в учебных заведениях, а тысячи «ходоков» пошли «в люди» в самые отдаленные уголки страны, объясняя людям суть акции протеста. Женщины впервые вышли на улицы из домашнего заточения – такого в Индии еще не бывало.

Этим веяниям пришлось подчиниться и многим индийским политикам. Так, например, свидетели передавали интересный разговор, произошедший между Ганди и Неру. Последний был далеко не аскетом, любил жить в роскоши, одевался по последней моде. Когда грянули известные события, Неру, как и многие другие индийцы, вынужден был облачиться в одежды из грубой ткани. Скрепя сердце, он принял новое веяние с точки зрения радикально настроенного политика. Но от чего он так и не сумел отказаться, так это от хороших английских сигар. Однажды на укор Ганди по этому поводу, он отреагировал так:

—    Но я же их сжигаю, Бапу!…

Ганди был гением символов. Костер – так костер! Огонь очищает, остается лишь чистый пепел. Другая его находка — ручная прялка, которая, как нельзя кстати вписалась в его теорию «свадеши» (домашнего производства). Этот предмет можно было найти даже в самом бедном доме. Ганди заявил, что при помощи этого нехитрого орудия производства страна обойдется без британских текстильных товаров, которые теперь не нужно будет покупать втридорога. Он сам научился прясть, изготавливал домотканое полотно –кхади. Его ткали все поголовно, в том числе и члены ИНК. Ганди собственноручно выпаривал морскую соль, нарушая тем самым государственную монополию британцев на ее производство. И постоянно прибегал к голодовкам протеста.

Голодала вместе с Махатмой и его супруга Кастарубай, сыгравшая свою роль в той напряженной драме, в которую превратилась их совместная жизнь. Кастарубай следовала за мужем в тюрьму, разделяла с ним его трехнедельные посты и полностью несла свою часть тяжелого бремени других бесконечных обязанностей. Она так воздала должное Ганди: «Я благодарю Вас за то, что Вы дали мне почетную возможность быть Вашим сотоварищем и помощником в течение всей жизни. Я благодарю Вас за то, что наше супружество было самым совершенным, основанным на брахмачарья, а не сексуальности. Я благодарю Вас за то, что Вы сочли меня равной себе в Вашей длящейся всю жизнь работе на благо Индии».

Страна в тот период семимильными шагами шла к свободе. Казалось, еще немного — и ненавистный режим рухнет. Но произошло непредвиденное. В деревне Чаура-Чаура полицейские начали стрелять в митинговавших. Разъяренной толпе удалось скрутить стрелявших и затолкать их в хижину, после чего ее подожгли. Ганди отреагировал мгновенно. И предложил закончить компанию. Его не поняли даже близкие соратники, которые тщетно пытались убедить его в неразумности прерывания восстания с политической точки зрения. Но Махатма был неумолим: насилие недопустимо.

«Я должен сказать, что те, кто верит и доказывает, будто убийцы могут приносить пользу Индии, глубоко невежественны… Даже если им удастся выгнать англичан – кто будет править страной вместо них? Ответ один: убийцы. Кого они сделают счастливыми?»

В этих словах весь Ганди – Бапу. И народ его послушал, волнения постепенно прекратились на радость обомлевших от такого исхода властей, которые и предположить не могли, что революционная компания вдруг прервется по призыву лишь одного человека. История подобного еще не знала.

Накануне Второй мировой войны Махатма проживал в одной из своих многочисленных общин – ашрамов — в местечке Вардха. По словам очевидцев, этот маленький святой излучал физическое, душевное и духовное здоровье. Его ласковые карие глаза сверкали умом, искренностью и пониманием. Уже в тот период Махатма по понедельникам общался исключительно с помощью ручки и бумаги, приняв еще один обет – обет однодневного молчания. И работал, работал…

А Индия? Индия принимает участие в войне на стороне Великобритании. Иного и быть не могло. Колония внесла свою лепту в победу над фашизмом: ее ресурсы работали на войну, а индийские солдаты были пушечным мясом.

В этот период Индия по-прежнему оставалась страной, раздираемой всевозможными противоречиями – общинными, этническими, религиозными, наконец. А тут еще возникла внутренняя оппозиция. Даже не оппозиция, а целая армия, возглавляемая Субхасом Чандрой Босом. Когда-то этот человек был соратником Ганди и Неру, а теперь он возглавил армию, которая стала на сторону японцев, подошедших к восточной границе Индии. Тут еще зашевелились индийские мусульмане. Их лидер по имени Джинна, земляк Ганди и тоже адвокат, настойчиво требовал от Англии дать согласие на создание отдельного государства мусульман – Пакистана. Но Черчилль, в свойственной ему манере хитрить и водить всех за нос, только давал клятвенные обещания вернуться к этому вопросу после окончания войны. Впрочем, у него был свой резон – он не верил, что индусы, мусульмане и сикхи сумеют объединиться в борьбе против колониального правления.

Ганди негодовал. Он прекрасно понимал, что в сложившихся условиях организовать сатьяграху не представляется возможным. Опасаясь массовых беспорядков, он все же выдвигает лозунг «Прочь из Индии!», предлагая англичанам предоставить колонию «воле Бога или произволу анархии». Тогда Ганди произнес исторические слова: «Действуй или умри!». На этот раз правительство отреагировало моментально – все руководство Национального конгресса (и Ганди в том числе) оказались там, куда во все времена отправляли инакомыслящих, то есть за решеткой.

И народ всколыхнулся. Остановить движение протеста было уже невозможно. Начались массовые беспорядки. Власти отреагировали согласно закону военного времени – снова пролились реки крови. Погибло несколько десятков тысяч человек. Зачинщиком беспорядков объявили Ганди. А тот в ответ на эти инсинуации снова прибег к самой доступной ему форме протеста – трехнедельной голодовке. Увы, на этот раз безуспешно — он лишь чудом остался жив, хотя и не достиг какого-нибудь значительного результата своей акцией.

Не удалось Ганди и сблизиться с «братом Джинной», который к тому времени уже был смертельно болен туберкулезом и хотел встретить свой смертный час правителем мусульманского государства. Поэтому на призывы «пронырливого лиса» (так Джинна пренебрежительно называл Ганди), урегулировать конфликт между мусульманами и индусами, отвечал уклончиво и двусмысленно.

Раздел Индии, вопреки воле Ганди, все же произошел. Братоубийственная индусско-мусульманское побоище продолжилось и после войны. Англия понимала, что удержать Индию уже вряд ли удастся, даже если утопить ее в реках крови. Поэтому, чтобы сохранить реноме, англичане дали понять индийским националистам, что готовы предоставить стране независимость, но с одним условием – Британская Индия будет разделена на две части: мусульманский Пакистан и индуистскую Индию. Многим политическим деятелям эта идея понравилась: она давала им реальную возможность прийти к власти и разрешить политические разногласия между ИНК и Мусульманской лигой.

Махатма Ганди уже не испытывал особой радости по поводу приобретения Индией независимости: после раздела страны в движение пришли миллионные массы, начался великий «исход» — индусы устремились в Индию, мусульмане – в Пакистан. Кровавым стычкам не было конца. Возникали целые города беженцев. В одном Дели последних скопилось более 400 тысяч человек. А всего более 6 млн мусульман и 4,5 млн индусов переместились из одной страны в другую. При этом около 700 тысяч человек погибли. Страшная трагедия!

Официально раздел страны произошел 15 августа 1947 года. Ганди этот день провел, молясь и постясь, в Калькутте, в той самой Калькутте, где ровно год назад он пытался остановить кровавое побоище – рискуя жизнью, он тогда совершил миротворческую поездку по окрестным деревням, куда перекинулось пламя погромов. Но мусульманское население его не услышало, оно шло за Джинной и было готово умереть за Пакистан.

Пятнадцать раз устраивал Ганди голодовки – последний раз уже в независимой Индии, протестуя против религиозных погромов.

…Первое покушение на жизнь Махатмы Ганди произошло 20 января 1948 года, через два дня после того, как он прекратил свою последнюю голодовку. Тогда он обращался к верующим с веранды своего дома в Дели. Беженец из Пенджаба по имени Маданлал метнул в него самодельную бомбу. Устройство хоть и взорвалось, но никто не пострадал.

Ганди предлагали охрану, но Бапу от нее отказался, заявив: «Если мне суждено погибнуть от пули безумца, я сделаю это с улыбкой. Бог должен быть в моем сердце и на устах».

Так и произошло ровно через десять дней, когда Ганди был застрелен шовинистически настроенным фанатиком-индусом Натхурамом Годсе. Случилось это во время молитвы. Махатма Ганди медленно опустился на землю с тремя пулями в слабеющем и угасающем теле, он поднял руки в традиционном индийском жесте приветствия, безмолвно свидетельствуя этим свое прощение.